Игра в АУ, часть 11

[bri]

Тема - слейвфик. Мой фик здесь, фик Chumy - в комментариях.
Слегка вдохновлено сериалом "Мотив" и - опять - книгой Кира Булычева "Любимец", но от них в фике нет ничего. И спасибо моему личному Тайлеру Дердену за ссылку на статью, которая мне должна была помочь в написании фика совсем по другой идее к этой теме, но в итоге отлично натолкнула на написание этого фика. Несмотря на то, что из статьи я взяла всего одну маленькую деталь. Статья
Фик был написан в конце мая.

Название: Не их дело
Фандом: One direction
Пейринги: пре-Луи/Лиам, упоминается Ник/Гарри
Объём: 2660 слов
Тип: джен, слэш
Рейтинг: PG
Саммари: Понедельник для инспектора Луи Томлинсона начался плохо - похмелье, мокрая рубашка, а еще некий Гарри Стайлз с капризами
Авторские примечания: детектив!АУ.

Луи снова не выспался, а невыспавшийся Луи – это самый худший из всех возможных Луи. Едва зайдя в участок, он падает за свой стол.
– Меня нет, я умер, сообщите, если будут поднимать зарплату.
Зейн никак не реагирует на это. Луи возмущен.
– Мне нужен новый напарник. И лучший друг. Эта версия два-в-одном меня перестала устраивать.
– Угу, – фыркает Зейн. – Как оживлять тебя после всех твоих пьянок, так «Зейн, ты лучший», а теперь все, меняешь на новую модель? Ну, как знаешь. Новый напарник – который очень вряд ли стал бы твоим новым лучшим другом – точно не сказал бы тебе о том, что Лиам пришел сегодня в твоей любимой рубашке.
Луи осторожно поднимает голову со стола.
– Врешь же.
– Не вру. Вот вернется он сейчас с кофе, сам увидишь.
Луи задумывается. Умирать все еще кажется весьма заманчивой идеей, но Лиам в любимой рубашке Луи…
– А кто отправил его за кофе? – с подозрением спрашивает он. – Ты?
Зейн разводит руки.
– Мог бы – я же знаю, какой ты по понедельникам. Но Лиам сам вызвался. «Я схожу за кофе, да? Вам какой, инспектор Малик?», – пытается он подражать голосу Лиама.
– А какой кофе мне, значит, не спросил? – Луи старается не показать, как это его задевает.
Зейн совершенно неприлично ржет, и Луи снова раздумывает о поисках нового напарника и лучшего друга.
– Идиот. Не Лиам, ты. Он же в первый день выучил, что кофе – это прекрасно, но ты предпочитаешь чай. То есть ты сделал список своих любимых рубашек Лиама, а то, что он абсолютно все знает о тебе – не замечаешь?
– И вовсе это не так, – бубнит Луи, надеясь, что не видно, что он краснеет. Он пытается пригладить волосы, притворяясь, что не замечает красноречивых взглядов Зейна.
– Иди хоть лицо сполосни, гений.
Луи показывает Зейну средний палец, но волочится в туалет. Ругается под нос, когда вода из крана, поначалу едва бежавшая, внезапно вырывается слишком сильной струей и обливает рубашку – спасибо Саймону за «эффективное перераспределение ресурсов внутри участка».
– День начинается охренительно прекрасно, – объявляет своему отражению Луи.
Когда он возвращается к своему столу, там, кроме Зейна, стоят Лиам (действительно в любимой рубашке Луи, хоть что-то хорошее в этом дне) и, что куда более удивительно, Саймон. Обычно он не выходит в общий зал, а вызывает к себе.
– Утро, – бурчит Луи и кивает в сторону туалета. – Прошу прощения, зов природы.
– Томлинсон. Как я уже только что объяснил Малику и Пейну, я попросил бы отнестись к этому делу со всей серьезностью. Малик, разъясни ему все, – Саймон не смотрит на Зейна, но тот все равно кивает. – Мистер Стайлз, мы можем вернуться в мой кабинет.
Луи наконец замечает еще одного парня рядом – примерно его лет, лохматый, долговязый. Выглядит смутно знакомо, но Луи грешит на похмелье.
– А можно, я тут посижу? Настоящий участок, настоящие инспекторы. Как в телевизоре, – он широко улыбается. – Тем более, я так смогу сам все повторить инспектору…
– Инспектору Томлинсону, – подсказывает Саймон.
– Инспектору Томлинсону, да. И спасибо вам еще раз, я не думал, что вы сразу решите мне помочь.
– Мистер Стайлз, мы серьезно относимся ко всем делам.
Луи наклоняет голову к Зейну.
– С каких пор? – шепчет он.
– Заткнись, ты еще дела не слышал, – шипит тот в ответ.
Луи смотрит, как Саймон возвращается к себе и оставляет их вчетвером.
– Мне слегка неудобно, но я не знал, что еще делать. И я боюсь сказать Нику, я же взял на себя эту ответственность, а теперь…
– Так в чем дело-то? – обрывает его Луи и не обращает внимание на оскорбленный взгляд Лиама. Любимая рубашка любимой рубашкой, но выслушивать болтовню непонятно кого, который пришел непонятно зачем с непонятно каким делом – на это Луи не подписывался.
– Может, пончиков? – Стайлз указывает на коробку, стоящую на столе Зейна. – В сериалах полицейские всегда едят пончики, я и решил их принести.
– Стереотипы, – закатывает глаза Луи.
– А я люблю пончики, – радостно произносит Лиам.
Стайлз благодарно улыбается и продолжает.
– А потом я тоже подумал, что стереотипы – это плохо, и решил принести еще и кексов. А то как-то неудобно приходить с пустыми руками.
Луи и Зейн перебрасываются взглядами.
– В полицию с пустыми руками приходить неудобно, ага. Но в чем, собственно, проблема-то, мистер Стайлз?
– Гарри, – просит тот. – И понимаете, Ник – Ник Гримшоу, мой бойфренд – сейчас как раз уехал.
Тот самый Ник Гримшоу с радио, это объясняет поведение Саймона, понимает Луи.
– А мы только недавно стали жить вместе. У нас дом на юге – вернее, на юго-востоке, Ник всегда… – Гарри прерывает себя сам и вздыхает. – Но это неважно, на самом деле. В общем, пропала Паппи.
– Дочка? Сестра? – предполагает Луи.
– Рабыня, – говорит Зейн.
– То есть вы пришли, потому что пропала ваша рабыня? – переспрашивает Луи.
– Ну, не совсем моя, она скорее принадлежит Нику, хотя он и говорит, что она наша общая…
– Мы вам похожи на контроль за рабами?
Зейн сильно пинает Луи.
– Мой напарник пытается сказать, что это слегка необычное дело для нас, но мы сделаем все в наших силах, чтобы вернуть вам Паппи. Или выяснить, что с ней произошло.
Гарри опускает глаза.
– И это моя вина, это же случилось, когда именно я за нее отвечал. Я так надеюсь, что вы сможете ее найти к возвращению Ника.
– Обязательно, – обещает Зейн. – Лиам, помоги мистеру Стайлзу заполнить бумаги.
– Сюда, мистер Стайлз.
Лиам ведет Гарри к своему столу у окна. Луи ждет, пока они не оказываются вне пределов слышимости, и взрывается.
– Охренеть, вот просто охренеть. Зейн, мы для этого столько пахали, чтобы искать пропавших рабов? Что дальше, мы будем доставать котят с деревьев? Кауэлл настолько сильно желает быть в хороших отношениях с каждой едва-знаменитостью, что готов отдать своих лучших инспекторов на это идиотское дело?
Зейн протягивает ему чай.
– Смотри на это так – мы быстренько раскрываем это дело, Стайлз благодарен, Гримшоу благодарен, Саймон счастлив настолько, насколько он может быть счастлив, и он запоминает нас как ребят, которые ему помогли. Все в выигрыше.
– Кроме моего чувства собственного достоинства.
– Чем-то же надо жертвовать, – пожимает плечами Зейн. – И понадеемся, что послезавтра кого-нибудь особо жестоко убьют, и это поручат нам.
– Люблю я твой оптимизм, Малик, просто таки обожаю.
У Зейна не хватает совести даже выглядеть виноватым.

***

– Дом Гримшоу и Стайлза, ничего себе хижина, а? – кивает Луи, подходя к особняку.
Зейн нажимает на кнопку звонка.
– Зависть, Луи, между прочим, грех.
– А тебе-то откуда знать? Можно подумать, ты когда-нибудь кому-нибудь завидовал, – замечает Луи.
Зейн задумывается.
– Кубикам Лиама.
– Правда? – оживляется Луи.
– Нет, не правда, – фыркает Зейн. – Но знал, что это поднимет тебе настроение.
От ответа Луи спасает Гарри, наконец открывший дверь.
– Инспектор Малик, инспектор Томлинсон, заходите. Простите, был на кухне. Я пеку, когда переживаю.
– И те пончики с кексами…
– Тоже я спек, инспектор Малик, – признается Гарри.
– Мы вообще-то пришли осмотреть то, как жила Паппи. У вас там пирог не сгорит, или нам подождать?
Гарри не замечает сарказма.
– Я как раз его выключил, все замечательно. Ну, кроме того, что Паппи пропала. Пойдемте, спальня на втором этаже.
– Она спала с вами? – интересуется Луи.
– Знаю, знаю, баловство, – смущается Гарри. – Но вы бы видели, как она смотрит. Вы бы тоже не устояли. У нее, конечно, была подстилка в коридоре, но там же одиноко и холодно…
– У меня есть раб, я вполне понимаю, – делится Зейн.
Гарри благодарно улыбается.
– Как замечательно. То есть вы понимаете, как я переживаю. Мне говорят «купи другую, она сбежала или еще что-то, ты лучше о людях переживай», но я же не могу. Она же почти человек, да?
Луи перестает слушать и осматривает комнату. Довольно обычная спальня – учитывая, что это спальня известного радиоведущего и его бойфренда.
– Вы – вернее, мистер Гримшоу – купили ее маленькой?
– Нет, Ник хотел именно из приюта. Он сказал, что юные, чистые рабы всем нужны, а с теми, которые оказались на улице без хозяев, сложнее.
Зейн согласно кивает.
– Нам будут нужны данные, где и как мистер Гримшоу все же приобрел Паппи.
– Вы думаете, что предыдущий хозяин…
– Мы не хотим упустить никаких версий, Гарри, – успокаивает его Зейн.
– Я сейчас же найду все бумаги и сообщу вам.
– А пока что вы можете сказать о поведении и привычках Паппи? Может, вы часто гуляли в одном месте? Она подружилась с кем-то из соседских рабов?

***

– Звонил Лиам, пока ничего по предыдущим владельцам, – кладет трубку Зейн.
– Да не стоило и надеяться, сразу было понятно, что тупик. Если кто-то выкидывает рабыню на улицу, вряд ли она ему так уж нужна.
– Выкуп от Гримшоу?
– Господи, Зейн, мы, конечно, рассматриваем все идеи, но не настолько же.
– Серьезно, неужели это так маловероятно? Похитить раба известного человека ради выкупа?
– Первое – письмо, записка, звонок? Ты не хуже меня знаешь всю статистику того, в течение какого времени надо ждать требований выкупа. И второе – даже при всей любви к рабам на это не пойдет никто из хозяев. Они скорее отправятся в приют за новым рабом.
– Но Гарри же не отправился.
– Этот Гарри Стайлз вообще странный, ты видел, у них две полки одежды для Паппи? Чем их не устраивает стандартная форма рабов? Говорю тебе, чем больше у людей денег, тем больше глупостей, – качает головой Луи.
– Я Хачи тоже купил куртку, – спорит Зейн.
– Одну куртку, когда холодно, ладно. Но и то, ты же тоже с причудами. В общем, вычеркивай эту теорию, нет смысла тратить на нее время. И мы приехали.
Луи паркуется у кафе, о котором им рассказал Гарри.
– Добро пожаловать в «Каплю капучино». Чего сегодня желаете?
– Сегодня, Джейми, – Луи читает бирку с именем баристы, – мы желаем немного ответов. Инспектор Томлинсон, инспектор Малик.
Джейми облокачивается о прилавок.
– Что-то случилось?
– Ничего серьезного, пропала тут рабыня одна.
Бариста морщится и начинает переставлять чашки.
– Аж два инспектора на поиски одной рабыни? Круто работает полиция.
– Служба столичной полиции служит и защищает, Джейми. Всех вас, – Луи, конечно, первым найдет недостатки в своей работе, но не собирается позволять какому-то баристе в татуировках и пирсинге кидать язвительные замечания в сторону полиции.
– Вам знаком Гарри Стайлз или Ник Гримшоу? – спрашивает Зейн.
– Их рабыня пропала? Жаль, она милой была, – отвечает Джейми. – Вела себя хорошо.
– В смысле, хорошо? – уточняет Луи.
– Ну, иногда, знаете ли, приходят клиенты, берут кофе, сажают рабов у ног, а те дергаются, ведут себя нервно. Вы бы видели, что некоторые делают, – он качает головой.
– Так вы не поклонник политики кафе разрешать людям приходить с рабами?
Джейми пожимает плечами.
– А я что могу сделать? Не я хозяин. Я тут всего лишь кофе продаю.
– Может, вы помните какие-нибудь случаи, когда кто-то из посетителей был недоволен Паппи?
– У нас вечно кто-то кем-то недоволен, но Паппи… Говорю же, чудесная девочка.
Зейн протягивает Джейми карточку с номером.
– Если вспомните что-то еще, позвоните нам, мистер…
– Хенсли. Ага, постараюсь.
На выходе Луи оборачивается. Джейми вертит в руках карточку, которую дал Зейн, и не сразу реагирует на заказ подошедшей клиентки.
– Ну что, трата времени.
– Не скажи, Луи, – Зейн застегивает ремень безопасности и достает мобильный.
– И что нового мы узнали, кроме очередного ужасного названия кафе? Куда подевались все старые добрые «У Дэнни» и «У матушки Бетси»?
– Мы узнали нечто весьма любопытное. Обратил внимание на его тату?
– Зачем мне на его тату смотреть, у меня своих полно.
– А вот зря это ты, – продолжает Зейн. – Как он там говорил, «нервные рабы, видели бы вы, что они делают?»
– Ну, не поклонник рабов, бывает. Я тоже не большой фанат.
– Но у тебя явно нет татуировки с символом спасения рабов.
Луи бросает взгляд на Зейна.
– Это еще что за ерунда?
– Есть такие ребята. Считают, что рабам плохо живется, и что их надо срочно спасти. Ты же знаешь, есть люди, которые хотят всех спасти. Начиная африканскими бабочками и оканчивая серыми баобабами. О кампании против использования дельфинов слышал?
– Ну ты и сравнил. Ладно, я почти готов признать, что дельфинарии – это не так и весело, но домашние рабы? Им-то на что жаловаться? – недоумевает Луи.
Зейн жестом велит ему помолчать.
– Лиам, будь добр, пробей по базе Джейми Хенсли, – говорит он в телефон. – Есть ли у нас что-нибудь по нему. И на всякий случай поинтересуйся насчет кафе «Капля капучино». Ага, мы скоро будем.

***

– Ну наконец-то! Я уже почти решился съесть то печенье, которое лежит у тебя в ящике с позапрошлого года, – возмущенным криком Найл встречает Луи.
– Доктор Хоран, какими ветрами? – кивает Луи.
– Сам ты доктор Хоран, я жрать хочу, пошли давай, – Найл спрыгивает со стола Луи. – Лиам, отпустишь его на полчаса? У вас ничего не горит?
Лиам машет им.
– Приятного аппетита, Найл. Луи.
– Обещаю вернуть его тебе в целости и сохранности, – выходя, кричит Найл.
Луи ведет его к их любимому уличному торговцу.
– Покраснел-то он как, а? Приятель, мне за тебя и то, как ты тормозишь, было бы стыдно, если бы мне вообще бывало стыдно.
– Не было стыдно даже за то сообщение, с той фотографией? – поднимает бровь Луи.
– За то – уж тем более! Если уж у парня такое сокровище между ног, и мне повезло, я обязан поделиться с друзьями. Ну, не поделиться в прямом смысле, конечно, я всегда за тройнички, но не с тобой.
– А чего это не со мной-то? – Луи возмущенно потягивает содовую из трубочки.
– А того, что твой Пейн меня убил бы.
Луи делает вид, что занят своей едой.
– Ты картошку доедать будешь? – Найл не дожидается ответа и тянет руку. – У меня сегодня столько работы было, я проголодался как волк!
– Найл, трупы все еще нагоняют на тебя аппетит? – притворно беспокоится Луи.
– Дурак ты, шутка уже три года как несмешная. А жрать я хочу всегда. А то, что патологоанатом – ну и что? Зато у меня тихо, – Найл смеется и едва не проливает свой напиток.
– У нас тоже сейчас тихо, тебе Лиам про новое дело рассказывал?
– Ага, успел уже. Вы у нас почти инспекторы напрокат теперь, я смотрю. Дальше будете подбирать туфли под платье Ким Кардашиан.
Луи вздрагивает.
– Я понимаю, что шоу-бизнес явно потерял многое, когда Саймон Кауэлл решил пойти в полицию, но все же. Мы все еще почти уважаемое учреждение.
– Ну, расскажешь потом, чем там все окончилось. Ну, или сам узнаю, если найдете тело.
– В смысле? Тебе же ее не привезут?
– Почему не привезут? Очень даже привезут. Дело наше – труп наш. То есть, мой.
Луи отряхивается.
– Подожди-ка, но ты ж людской патологоанатом. Человечий. В смысле, для людей. Ну, ты понял.
– Ну, и по рабам тоже. Со времен учебы не приходилось их резать, но ничего там нового же.
– Мало отличаются от нас, что ли? Да ладно.
– Да ладно, я серьезно. Ты что, думал, у них кровь синяя, и четыре сердца под одной почкой?
Луи поводит плечом.
– Я вообще не думал. В честь чего я буду думать о биологии рабов?
– Анатомии, умник.
– Ну, у нас в школе про анатомию рабов не говорили.
– Ну и с чего бы? Но ты бы сам поинтересовался, что ли.
Луи хлопает Найла по плечу.
– На это ты у меня есть, знать все ненужные вещи.
– Я есть, да, – соглашается Найл. – А на все остальное у тебя должен быть Лиам.
– Не начинай опять…

***

Луи возвращается в участок один – Найл встретил кого-то знакомого у входа.
– Луи, есть новости, – сообщает Лиам.
– И какие же? Паппи нашлась в шкафу?
– Не совсем. Этот ваш Джейми Хенсли, он же хозяин «Капли капучино»…
– Подожди-ка, он сказал, что он всего лишь бариста, – вспоминает Луи.
– И тут все становится куда интереснее. Зейн правильно вспомнил ту татуировку, в последнее время…
– Томлинсон, Пейн, ко мне.
Луи и Лиам переглядываются. Заходят в кабинет Саймона, там уже сидит Зейн.
– Дверь закройте, – Саймон садится за стол. – Благодарю за работу, но дальше это дело перестает быть вашим.
– Почему? Мы как раз…
– Потому что, инспектор Томлинсон, оно перестает быть вашим. Это понятная причина?
Луи пожимает плечами.
– Так, а все, что мы узнали… – спрашивает Лиам.
– А что вы узнали? Я так понимаю, вы ничего не узнали. Я надеюсь, вы тоже это понимаете.
– Вполне, сэр.
– Замечательно, Малик. Свободны.
Зейн вытягивает Луи за руку из кабинета Саймона.
– Что это было вообще?
– Это было прекрасным образцом «нам не надо лезть туда, куда нам не надо лезть», – отвечает Зейн.
– Странно это все, – замечает Лиам.
Зейн обнимает его за плечо одной рукой.
– И что это означает? Это означает, что нам надо выпить пива.
– И я? – переспрашивает Лиам.
– И ты. Мне этот мой козел-напарник надоел, поэтому ты обязан пойти и спасти меня, – кивает Зейн.
Лиам опускает глаза.
– Ну, если Луи не против…
– Не против, – наконец произносит Луи.
– Ну, вот и отлично, все решили. Лу, давай приводи свой стол хоть в какое-то подобие порядка и догоняй.
Луи лениво собирает бумаги в одну кучу – большего от него Зейн все равно не ждет. Осматривает лист, лежащий наверху – Лиам, как всегда, нашел слишком много информации, в том числе статьи о Гримшоу и Паппи. «Перри – так раньше звали Паппи… » Он комкает статью и выбрасывает в мусор. Не их дело. Их ждет пиво. А завтра, может, исполнится предсказание Зейна, и им дадут настоящее дело.